В одном городе, жил-был мальчик, который любил гулять по ночам и смотреть на фонари.
Они завораживали его своим тусклым мерцанием или ярким желтым светом.
Фонари были совершенно разные- на длинных столбах или прикрепленные к зданиям по типу настенных бра; круглые или четырехгранные, овальные или каплевидные, свисающие вниз на изящно склоненной ножке или венчающие верхушку столба. Некоторые были как ажурная чаша, держащая шар, некоторые прятали свой огонек в стеклянные коробочки, некоторые были волшебно изящны, окруженные кружевом чугуна, некоторые были строгие. Без всяких излишеств, завитушек и прочего.
Вокруг них мягко ложился ореол льющегося янтарного света, и, казалось ему, тепла. Они были как живые, и он не уставал смотреть на них.
Был у него любимец.
Одинокий фонарь.
На совсем маленькой улочке. Такой маленькой, что ее можно было пройти менее чем за минуту, состоящей всего из трех домов.
Точнее это был переулочек, ошибочно носящий название улица, почему-то Светлая.
Через верхушку фонарного столба шла наклоненная перекладина, на ней металлический башмачок,(ему казалось так), из которого кокетливо выглядывала лампочка, похожая на краешек изящной женской стопы.
Он преклонялся перед красотой дам, и видел ее во всем.
Любимый фонарь очерчивал не резкий круг света, рассеивая темноту, царившую вокруг. Он загорался позже остальных, и мальчик с волнением ждал этой чудесной минуты, когда он мигнет разок.
Пауза.
Мигнет еще.
И еще раз.
Снова пауза.
Фонарь словно раздумывал, стоит ли утруждать себя в эту ночь, даря свет своей души окружающим, но доброта и желание помогать всегда брало верх, и он, мягко, понемногу наращивая мощность, становился светлее и светлее, пока не доходил до максимума.
Если уж он брался за дело, то делал его со всей широтой души.
И если другие фонари позволяли себе внезапно потухнуть, мерцать, становиться то ярче, то тусклее, то этот плавно и беспрерывно лил на землю тихий, но очень яркий свет. Зарево от него хватало на все три дома, хотя освещенный пятачок был только напротив одного.
Они были большие друзья, мальчик и этот фонарь.
Совсем близко от столба, наполовину попадая в сияние, стояла скамеечка, на которой любил посидеть Алекс.
Мальчика звали Александр, но он отбрасывал последние 4 буквы.
Он приходил почти каждый вечер принося с собой томик стихов. Иногда читал их вслух. Редкие, (откуда ж здесь частые) прохожие бросали на него недоуменные взгляды.
Он странный, думали они, разговаривает сам с собой.

Откуда им было знать, что он читает их фонарю?

Два неисправимых романтика находили огромное удовольствие в словах, по- особенному сложенными в поленницы, на краях которых были рифмы. Они звучали как музыка.
Алекс произносил их смакуя каждое слово, пробуя его на вкус, насладившись им вдоволь и наконец, проглатывая всю строчку.
Он почти пел их, а иногда слова хотели танцевать. Тогда друзья наслаждались тем, как слова порхают в ритме танго, или кружат вальс.
Иногда слова падали как опавшие листья, тихо, с шелестом опускаясь на землю, а иногда стучали молоточками, отбивая ритм.
Это было так увлекательно читать стихи! Им обоим это доставляло истинное удовольствие.
Мальчик читал разные стихи, о морях, о горах, о реках и озерах, о дальних странах, о путешествиях, о томлениях души, о ее смуте. Фонарь после прочтения просил рассказать о том, что услышал.
"Море? Что это такое?"- удивленно спрашивал он. И Алекс рассказывал о бескрайних просторах, состоящих из изумрудной соленой воды, о волнах, штормах, кораблях и чайках. Фонарь представлял то, что ему никогда было не суждено увидеть. Так проходили их вечера.
Однажды мальчик прочел стихотворение "Послушайте!"
"Звезды? Что это такое?"- прозвучал обычный вопрос.
"Звезды! Ты разве не видел звезд? Они же мерцают прямо над тобой! Подними голову! Они прекрасны! Мне они напоминают такие же фонари, но очень далекие, настолько далекие, что круг их света - маленькая сверкающая точечка."- с жаром сказал мальчик.
Фонарь незамедлительно поднял голову.
"Где они? Я вижу только темноту"- ответил он.
"Тебя, наверное, слепит твой свет! Тебе нужно на минуту погасить его, что б увидеть звезды!"- взволнованно произнес Алекс.
"Я не могу погасить свой свет. А вдруг пойдет какой-нибудь прохожий?"- ответил он.
"У тебя такая маленькая улочка, что прохожие здесь так редки! И все они уже вернулись с работы!"- сказал мальчик.
"И все-таки я не могу этого сделать! Вдруг к ним придет кто-нибудь в гости? Или кому-нибудь нужно будет сходить в магазин? Нет! Я положительно не могу погасить свой свет!"- отказался Фонарь.
Вскоре мальчик ушел спать, а он вспоминал стихотворение, и думал о своих далеких собратьях.
Когда наступило утро, и свет потух, фонарь вскинул голову, в надежде увидеть эти загадочные звезды. Но, увы! И вечером долго всматривался в далекое небо. И тут его ждало разочарование. Далекие собратья зажигали огни одновременно, и гасили тоже одновременно с ним.
Именно поэтому он и мигал, сомневаясь, не пропустить ли эту ночь, удержав в себе свет души своей, и не посмотреть ли на звезды.
Он грустил. Его уже не так как раньше радовали стихи.
А однажды Алекс уехал в путешествие. Он не приходил уже третью ночь.
Было скучно и тоскливо.
На седьмую ночь тоска стала просто невыносимой! Она охватило все существо фонарной души. И впервые свет его стал неровный, как будто нервный.
И в следующий вечер он, терзаясь сомнениями, мигнул раз, потом еще, и еще трижды. Но не зажегся после этого, как обычно.

Памяти Григория Борисовича Ягдфельда.

С благодарностью О. Буйковой за иллюстрацию
***
Тридцатое декабря начиналось как-то не по-праздничному: тусклым пасмурным рассветом. И елка еще не стояла на обычном месте в углу у окна - мама пообещала купить ее по пути с работы. Уходя, у двери она привычно обернулась: «И расчешись, Леля!» - все как всегда. Покрутившись немного у зеркала – курносый носик, черные глазищи и спутанные волосы (попробуй, расчеши!) – Леля. зевая, включила телек и ничего не увидела, изображение снова зависло. Из кухни донеслось глухое урчание, и мелко задрожал пол… все-таки Кто-то живет там, в холодильнике! Когда мама дома, Он прячется, а вот сейчас, стоит холодильник открыть… нет!! Не надо открывать! Да и есть не хочется. Почти.

Сумерки по углам, и темнота под скатертью. Если долго присматриваться, то начинает казаться, что оттуда смотрят… и шевелятся! Стараясь не поворачиваться к столу спиною, Леля бочком уселась у окна. Положив локти на подоконник, а подбородок на кулачки, стала рассматривать зимний двор. Ничего там не происходило: падал снег, машины уже спрятались под снежными шапками, и детскую площадку замело. Из-под крайней машины показалась бабманина кошка Алиса и пошла к подъезду, брезгливо отряхивая от снега черные лапки. Хоть бы мама разрешила кошку завести! « Какая кошка при твоей аллергии!» – одна у нее отговорка.

У других детей елки стоят уже! – почему-то с обидой подумалось Леле. На елках гирлянды мигают, и так здорово мечтать о подарках, которые найдутся новогодним утром под увешанными шарами ветками. За окном тем временем подул ветер, завьюжило, а со стороны детской площадки появился прохожий. Леля присмотрелась: забавная шапка, красная куртка… и походка такая знакомая… В этот момент, словно почувствовав Лелин взгляд, тот поднял голову и помахал рукой.

Дед Светозарий! Деда! – вскочила Леля и бросилась в коридор, набросив куртку на ходу и роняя тапочки. Щелкнул замок, темнота на площадке, и в другое время Лелю это остановило бы… но теперь, не замечая ничего, ссыпалась по лестнице, чуть не сбив с ног сгорбленного незнакомца в низко надвинутом капюшоне. Извинилась на бегу и побежала дальше.

Ну вот как можно жить в этой стране! – злобно посмотрел незнакомец вослед Леле.- Никакой цивилизации, никакого страха нет…

Так бормоча, подошел он к распределительному щиту на лестничной клетке и, оглядевшись, негромко свистнул. Тут же тьма у щита сгустилась, и, просочившись через щель, соткался призрачный силуэт.

Ты, Страшила Коридорная, что ли? – у незнакомца был морозный скрипучий голос.

Кто ж еще… Пан Морок, вы задолженность за ноябрь принесли?

Какую?! – рявкнул Морок, но «тс-с!» - прижала палец к губам Страшила – и он продолжил уже свистящим шепотом. – Какую задолженность?! Ничего не делаете – почему свет не горит только на площадке пятого этажа?

Хорошее дело: датчики отрубить! – сварливо отозвалась Страшила. – А ежели датчики на нас, на нежить, и не реагируют вовсе, как узнать - работают ли? А вообще, нам давно уже молоко надо…

В этот момент зажглась лампочка этажом ниже, и послышались оживленные голоса. Страшила Коридорная тут же просочилась обратно в распределительный щит, а Морок на цыпочках бесшумно поднялся на этаж выше и остановился, прислушиваясь.

А отчего это свет не горит у вас на этаже? – это подошли к двери дед с внучкой. – Наверное, датчик не работает, надо бы посмотреть… у вас дома отвертка есть?

Да у нас с лампочками в доме вообще беда, - радостно отпирала дверь Леля. – Все перегорают сразу, мама говорит китайские потому что…

А я тут гирлянду принес вам на елку.

Мама только вечером…

В дери щелкнул замок, и пока Леля в прихожей вываливала на деда все последние новости, Морок собрал на площадке безлюдного в это время девятого этаже всех Квартирных Страшил подъезда. Были все они на одно лицо, словно из дыма сотканные: в серых пуховых платках, в серых же пуховиках и в мышиных платьях в пол.

И условия работы у нас вредные, - гундосила Страшила из Лелиной квартиры. – Работаем в пыли и сырости. Нам молоко за вредность полагается!

Да, да… молоко, - зашумели остальные Страшилы. – И потом – задолженность…

При этих словах Морок вдруг расправил плечи и сдвинул очки на лоб. Тут же случилось удивительное – стал он вдвое выше, а, встретившись с ним взглядом, Страшилы тут же умолкли.

Светозарий здесь. В тринадцатой квартире. А вы мне тут о молоке!

И что теперь нам делать? – прошелестели Страшилы.

Работать, девочки. Работать! – обвел взглядом собравшихся. – Светозарий пришел и уйдет. А у нас с вами какие задачи здесь? Учтите: стоит детям страх потерять, собраться вместе – и прости-прощай тьма! Прощай мрак. Новый год на носу – зажгут гирлянды, огни и хлопушки. А потом и вовсе весна наступит, лето – жди солнца непрерывного… почти (Страшилы вздрогнули). Вы подумали, что нам останется? Только мы, и только сейчас сможем это остановить!

Да мы что? Мы понимаем, - отозвались Страшилы. – Делаем, что можем…

***
Они сидели в кухне за столом на табуретах и болтали ногами – дед и внучка. Рядом с дедом Леле всегда было легко и радостно: низкорослый, румяный, с седой бородкой, он словно светился изнутри, и невозможно было сдержать улыбку, глядя на него. При нем вот даже холодильник молчал, словно воды в морозилку набрал.

Значит, ты дома одна…

Так мама на работе. А в школе карантин, - Леля доверительно наклонилась к деду. - И одной страшно, деда!

Почему же «одной»? Я видел в окне на третьем этаже девочку. А на втором – мальчика.

Девочка – это Катя, в параллельном классе учится. А мальчик – Антон. Мама говорит инвалид он. Не ходит.

Ну? И почему же вы порознь?

Так… - растерялась Леля. Сидела, склонив голову набок, и рисовала на скатерти замысловатые узоры. – Никто же не гуляет… и в гости ходить страшно, вечно на лестнице света нет.

Да! О свете! Пойдем-ка на площадку, посмотрим, что там у вас.

На площадке дед поставил табурет к щиту, а Леля не закрыла входную дверь, чтобы было светлее. Поднявшись, дед открыл дверцу, достал из кармана фонарик, сильно встряхнул его и посветил. От резкого голубоватого света тьму словно разорвало в клочья, разлетевшиеся по углам. Дед хмыкнул и покосился на внучку.

Говоришь, перегорают осветительные приборы?

Умгу, - зачмокала Леля, у которой за щекою была дедина конфета. – Китай потому что.

Может быть, может быть… - стал орудовать отверткой дед и вскоре площадка осветилась.

Перегорит, - скептически скривилась Леля.

Посмотрим, - дед был настроен оптимистично.

Вернувшись в квартиру, дед засобирался, а Леля повисла у него на рукаве: «не уходи, деда!»

Я скоро еще приду, внучка. А сейчас вот что: понимаю, тебе страшно. Но я тебе помогу, - дед достал из кармана фонарик. – Возьми. Он не перегорит никогда. Надо только верить, что загорится, да встряхнуть его хорошенько. С ним никаких страхов можешь не опасаться – точно тебе говорю. И подружись с Антоном и Катей, тогда у вас каждый день будет праздником. Да! И причешись, Леля!

***
«Снова одна!» - вздохнула Леля, помахав деду из окна. Заложив руки за спину, отправилась на кухню, напевая под нос любимую мамину песню «Детство босоногое мое помнит…», когда в углу вдруг подпрыгнул холодильник. Взвизгнув, бросилась в прихожку, схватила дедов фонарик и направила его на агрессивно рычащее чудище. Но сколько ни нажимала она на кнопку, фонарик не зажигался.

Хлюпая носом, уселась на диван и покрутила дедов подарок в руках. Был он тяжелым, старым и покрытым серебристой краской, что облупилась местами. Открыв крышку, не обнаружила в фонаре батарейку… мало того – похоже, даже лампочки не было! Что ж это дед Светозарий – посмеялся так? И тут же будто что-то мигнуло под столом, и словно хихикнул кто. «Ах вы ж!...» - вскочила Леля и, яростно тряся фонариком, закричала – «гори!» Тотчас вспыхнул голубой свет, рассеяв темноту под столом.

Окно между четвертым и пятым этажом было разбито и временно закрыто фанерой. Как только Леля сбежала по ступенькам пролет, свет за ее спиной погас. В наступившей темноте она вдруг осознала, что забыла взять фонарик. Первое же желание – вернуться… но темнота за спиной дохнула холодом, и ясно представилось, что, обернувшись, увидишь такое! У Лели перехватило дыхание, она осторожно сделала еще несколько шагов вниз… когда пролетом ниже привиделась ей сутулая фигура давешнего незнакомца в капюшоне. Замерла, подумав: а вдруг он разозлился на нее за то, что толкнула. Страшный такой! И тогда Леля, все так же не дыша и втянув голову в плечи, начала пятится обратно. За ее спиной кто-то вздыхал и мягко топал, каждый следующий шаг давался все труднее… да тут на площадке сзади вспыхнул свет, и тут же стихли все звуки. «Спасибо деду!» - оборотилась Леля и бросилась к своей двери.

Конечно, прежде она плотно бы закрыла дверь, и до прихода мамы ни ногой! Но теперь, имея такую подмогу, и справившись с домашними страхами, Леля так просто сдаваться не хотела. Крепко сжимая светящийся фонарик в руке, освещая все темные углы, спустилась она на третий этаж и, став на цыпочки, решительно нажала звонок. Дверь осторожно приоткрылась: «Леля?!» - удивилась визиту Лели Катя, но еще больше, похоже, обрадовалась. Елка у нее стояла уже, и гирлянда на ней мигала; мало того – даже холодильник был новый и не рычал вовсе… а все ж по всему было видно, что одной страшно и Кате.

Леля по-хозяйски прошла в зал, увидела стол без скатерти и спросила доверительным шепотом: «Где страх прячется-то?» Оказалось – в кладовке. «Кто-то там шевелится все время» - сделала круглые глаза Катя. «А у меня волшебный фонарик! С ним никаких страхов можно не бояться! » - похвасталась Леля. Но Катя была отличницей с голубыми глазами за толстыми стеклами очков. Потому, осмотрев фонарик, она авторитетно заявила, что этот «металлолом» светить не может! Леля улыбнулась и скомандовала открыть дверь кладовки. «Гори!» - встряхнула фонарик Леля, и голубой свет, разорвав тьму, осветил ряды банок под крышками на полках. «Видишь, нет никого! А с фонариком и бояться некого!» Глаза у Кати за очками стали еще больше, и она попросила дать ей тоже посветить… да только у нее фонарик не зажигался отчего-то. «Веры у тебя маловато!» - авторитетно поставила отличницу на место Леля.

Настроение у девочек становилось все более праздничным. Возле елки захотелось помечтать о новогодних подарках, и девочки поделились содержание писем Деду Морозу: Леля просила большую говорящую куклу, а Катя – розовый зАмок с музыкальными воротами. Между тем в квартире стало светлее, и снег перестал валить за окном. «Слушай, Катя… давай пойдем снеговика слепим, а?» - замирая от собственной смелости предложила Леля. Было видно, что Кате того же захотелось, но – «так мама же не разрешает одной гулять?» «И мне не разрешает… но нас же теперь двое. Даже трое!» - кивнула на фонарик Леля, и девочки рассмеялись.

На улице было светло и морозно, и казалось, что в воздухе пахло мандаринами – ничего удивительного, впереди был Новый год. Снеговика слепить не удалось, сухой снег рассыпался в руках. И снежки, которыми они бросались друг в друга, тоже рассыпались, и так было даже веселее. Разрумянившись и насмеявшись, девочки упали спиною в снег, изображая снежных ангелов… когда увидели в окне второго этажа улыбающегося мальчика. «Антон!» - переглянулись, вскочили и стали махать руками у него под окном. Затем «мы – к тебе?» показала жестами Леля, и Антон закивал так истово, что у него чуть голова не отвалилась.

В его квартире было вовсе не грустно, как можно было предположить. Был Антон худеньким, веснушчатым и очень смешливым. Когда у девочек загорелись глаза при виде его инвалидной коляски, он скомандовал помочь ему перебраться в кресло, и разрешил девочкам покататься. Ничего у них не получалось вначале, коляска то и дело натыкалась на стол и стены, вызывая взрывы смеха. Потом Леля вспомнила о фонарике и предложила Антону разобраться с его страхами, но тот лишь рукою махнул «какие страхи теперь!»

Елка у Антона стояла уже возле окна, и девочки залюбовались: до чего же красивая! Только гирлянды не было. Тогда Леля хлопнула себя по лбу - «подождите-ка!» - и, прихватив фонарик, взлетела к себе на пятый и вернулась с подаренной дедом гирляндой. Когда гирлянду повесили на елку и подключили, сразу захотелось потанцевать, но пробили старинные часы на стене: уже пять! Сейчас придут родители, пора по домам.

Антона усадили в коляску и обещали прийти к нему завтра – их будет ждать мамин торт «наполеон».

К вечеру тучи ушли, и с неба на предновогоднюю землю глянули яркие звезды. Им было видно, как по глубокому снегу мимо детской площадки тащились неясные тени. Впереди, надвинув капюшон, шел Морок, за ним, увязая, Страшилы, осыпая его упреками.

Что же, что ушел Светозарий – а его фонарь?..

Как она им махала! Я вся в синяках!

А у меня и вовсе куриная слепота развилась: вот, не вижу ничего…

И вообще, пан Морок, вы даете нереальные задания. Это… как его… волюнтаризм!

Тихо! – вдруг скомандовал Морок, и процессия остановилась. – Посмотрите на тот дом!

Перед ними за белыми деревьями перемигивалась гирляндами в окнах девятиэтажка… и вдруг свет погас во всех ее окнах.

Пришлось повозиться с электриком, зато результат налицо! У нас еще есть время: в доме двенадцать девочек и восемь мальчиков – вперед!

С мамой телевизор работал почему-то. Елка была принесена, как обещалось, мама установила ее и начала украшать, Леля подавала шары, и обе подпевали лысому дядьке в телевизоре «Детство босоногое мое…» Вдруг у мамы упала хлопушка – она стояла и смотрела на подоконник. Леля оглянулась: на подоконнике лежал фонарик.

Откуда он у тебя? – у мамы был странный голос. – Я этот фонарик в детстве еще потеряла…

Деда Светозарий принес! Он, знаешь…

Елизарий, Леля. Так звали деда…

Но ведь деда на Световом заводе работает, мам, потому Светозарий…

На заводе осветительных приборов. Работал. Леля! Ты уже большая девочка и должна понимать: деда нет с нами. Его не стало, когда ты еще маленькой была.

За окном на искрящемся снегу были видны отблески веселой гирлянды со второго этажа, и Леля улыбнулась «как же – нет! Обещал прийти скоро, значит – придет!»

Рецензии

Здравствуйте, Александр!
Великое читательское спасибо за чудесную сказку!
Вы так тонко чувствуете детей!
Вспомнились сразу свои детские страхи. Когда маленький человечек остаётся один на один с миром, пусть даже и привычным, домашним, защитный круг как будто размыкается. Во всех углах мерещится пугающе-неизведанное, от каждого незнакомого шороха и стука сердечко беспокойно бьётся. И стрелки часов медленно плетутся по циферблату.
Очень колоритные героини Страшилы Коридорные.
«Были все они на одно лицо, словно из дыма сотканные: в серых пуховых платках, в серых же пуховиках и в мышиных платьях в пол.» . Запах застарелой чердачной пыли сразу завитал в воздухе.
И дед Светозарий выше похвал!
ЗдОрово!!!

С уважением и пожеланием творческого вдохновения!

A+ A-

Старый уличный фонарь — Ганс Христиан Андерсен

Добрая сказка о масляном фонаре, который преданно служил городу. И теперь ему пора уходить в отставку. Ему грустно от этого, но время не остановить. Звезды заметили фонарь и одарили его способностью показывать тем, кого он любит, все, что он помнил и видел. Старый фонарь избежал переплавки, его забрал к себе фонарщик и поселил у себя в доме…

Старый уличный фонарь читать

Слыхали вы историю про старый уличный фонарь? Она не то чтобы так уж занятна, но послушать ее разок не мешает. Так вот, жил-был этакий почтенный старый уличный фонарь; он честно служил много-много лет и наконец должен был выйти в отставку.

Последний вечер висел фонарь на своем столбе, освещая улицу, и на душе у него было как у старой балерины, которая в последний раз выступает на сцене и знает, что завтра будет всеми забыта в своей каморке.

Завтрашний день страшил старого служаку: он должен был впервые явиться в ратушу и предстать перед «тридцатью шестью отцами города», которые решат, годен он еще к службе или нет. Возможно, его еще отправят освещать какой-нибудь мост или пошлют в провинцию на какую-нибудь фабрику, а возможно, просто сдадут в переплавку, и тогда из него может получиться что угодно. И вот его мучила мысль: сохранит ли он воспоминание о том, что был когда-то уличным фонарем. Так или иначе, он знал, что ему в любом случае придется расстаться с ночным сторожем и его женой, которые стали для него все равно что родная семья. Оба они - и фонарь и сторож - поступили на службу одновременно. Жена сторожа тогда высоко метила и, проходя мимо фонаря, удостаивала его взглядом только по вечерам, а днем никогда. В последние же годы, когда все трое - и сторож, и его жена, и фонарь - состарились, она тоже стала ухаживать за фонарем, чистить лампу и наливать в нее ворвань. Честные люди были эти старики, ни разу не обделили фонарь ни на капельку.

Итак, светил он на улице последний вечер, а поутру должен был отправиться в ратушу. Мрачные эти мысли не давали ему покоя, и не мудрено, что и горел он неважно. Впрочем, мелькали у него и другие мысли; он многое видел, на многое довелось ему пролить свет, быть может, он не уступал в этом всем «тридцати шести отцам города». Но он молчал и об этом. Он ведь был почтенный старый фонарь и не хотел никого обижать, а уж свое начальство тем более.

А между тем многое вспоминалось ему, и время от времени пламя его вспыхивало как бы от таких примерно мыслей:

«Да, и обо мне кто-нибудь вспомнит! Вот хоть бы тот красивый юноша… Много лет прошло с тех пор. Он подошел ко мне с письмом в руках. Письмо было на розовой бумаге, тонкой-претонкой, с золотым обрезом, и написано изящным женским почерком. Он прочел его дважды, поцеловал и поднял на меня сияющие глаза. «Я самый счастливый человек на свете!» - говорили они. Да, только он да я знали, что написала в своем первом письме его любимая.

Помню я и другие глаза… Удивительно, как перескакивают мысли! По нашей улице двигалась пышная похоронная процессия. На обитой бархатом повозке везли в гробу молодую прекрасную женщину. Сколько было венков и цветов! А факелов горело столько, что они совсем затмили мой свет. Тротуары были заполнены людьми, провожавшими гроб. Но когда факелы скрылись из виду, я огляделся и увидел человека, который стоял у моего столба и плакал. - Никогда мне не забыть взгляда его скорбных глаз, смотревших на меня!»

И много о чем еще вспоминал старый уличный фонарь в этот последний вечер. Часовой, сменяющийся с поста, тот хоть знает, кто заступит его место, и может перекинуться со своим товарищем несколькими словами. А фонарь не знал, кто придет ему на смену, и не мог рассказать ни о дожде и непогоде, ни о том, как месяц освещает тротуар и с какой стороны дует ветер.

В это-то время на мостик через водосточную канаву и явились три кандидата на освобождающееся место, полагавшие, что назначение на должность зависит от самого фонаря. Первым была селедочная головка, светящаяся в темноте; она полагала, что ее появление на столбе значительно сократит расход ворвани. Вторым была гнилушка, которая тоже светилась и, по ее словам, даже ярче, чем вяленая треска; к тому же она считала себя последним остатком всего леса. Третьим кандидатом был светлячок; откуда он взялся, фонарь никак не мог взять в толк, но тем не менее светлячок был тут и тоже светился, хотя селедочная головка и гнилушка клятвенно уверяли, что он светит только временами, а потому не в счет.

Старый фонарь сказал, что ни один из них не светит настолько ярко, чтобы служить уличным фонарем, но ему, конечно, не поверили. А узнав, что назначение на должность зависит вовсе не от него, все трое выразили глубокое удовлетворение - он ведь слишком стар, чтобы сделать верный выбор.

В это время из-за угла налетел ветер и шепнул фонарю под колпак:

Что такое? Говорят, ты уходишь завтра в отставку? И я вижу тебя здесь в последний раз? Ну, так вот тебе от меня подарок. Я проветрю твою черепную коробку, и ты будешь не только ясно и отчетливо помнить все, что видел и слышал сам, но и видеть как наяву все, что будут рассказывать или читать при тебе. Вот какая у тебя будет свежая голова!

Не знаю, как тебя и благодарить! - сказал старый фонарь. - Лишь бы не попасть в переплавку!

До этого еще далеко, - отвечал ветер. - Ну, сейчас я проветрю твою память. Если бы ты получил много таких подарков, у тебя была бы приятная старость.

Лишь бы не попасть в переплавку! - повторил фонарь. - Или, может, ты и в этом случае сохранишь мне память? - Будь же благоразумен, старый фонарь! - сказал ветер и дунул.

В эту минуту выглянул месяц.

А вы что подарите? - спросил ветер.

Ничего, - ответил месяц. - Я ведь на ущербе, к тому же фонари никогда не светят за меня, всегда я за них.

И месяц опять спрятался за тучи - он не хотел, чтобы ему надоедали. Вдруг на железный колпак фонаря капнула капля. Казалось, она скати-

лась с крыши, но капля сказала, что упала из серых туч, и тоже - как подарок, пожалуй даже самый лучший.

Я проточу тебя, - сказала капля, - так что ты получишь способность в любую ночь, когда только пожелаешь, обратиться в ржавчину и рассыпаться прахом.

Фонарю этот подарок показался плохим, ветру - тоже.

Кто даст больше? Кто даст больше? - зашумел он что было сил.

И в ту же минуту с неба скатилась звезда, оставив за собой длинный светящийся след.

Что это? - вскрикнула селедочная головка. - Никак, звезда с неба упала? И кажется, прямо на фонарь. Ну, если этой должности домогаются столь высокопоставленные особы, нам остается только откланяться и убраться восвояси.

Так все трое и сделали. А старый фонарь вдруг вспыхнул особенно ярко.

Почтенная мысль, - сказал ветер. - Но ты, верно, не знаешь, что к этому дару полагается восковая свеча. Ты никому ничего не сможешь показать, если в тебе не будет гореть восковая свеча. Вот о чем не подумали звезды. И тебя, и все то, что светится, они принимают за восковые свечи. Ну, а теперь я устал, пора улечься, - сказал ветер и улегся.

На другое утро… нет, через день мы лучше перескачем - на следующий вечер фонарь лежал в кресле, и у кого же? У старого ночного сторожа. За свою долгую верную службу старик попросил у «тридцати шести отцов города» старый уличный фонарь. Те посмеялись над ним, но фонарь отдали. И вот теперь фонарь лежал в кресле возле теплой печи и, казалось, будто вырос от этого - он занимал чуть ли не все кресло. Старички уже сидели за ужином и ласково поглядывали на старый фонарь: они охотно посадили бы его с собой хоть за стол.

Правда, жили они в подвале, на несколько локтей под землей, и чтобы попасть в их каморку, надо было пройти через вымощенную кирпичом прихожую, зато в самой каморке было тепло и уютно. Двери были обиты по краям войлоком, кровать пряталась за пологом, на окнах висели занавески, а на подоконниках стояли два диковинных цветочных горшка. Их привез матрос Христиан не то из Ост-Индии, не то из Вест-Индии. Это были глиняные слоны с углублением на месте спины, в которое насыпалась земля. В одном слоне рос чудесный лук-порей - это был огород старичков, в другом пышно цвела герань - это был их сад. На стене висела большая масляная картина, изображающая Венский конгресс, на котором присутствовали разом все императоры и короли. Старинные часы с тяжелыми свинцовыми гирями тикали без умолку и вечно убегали вперед, но это было лучше, чем если бы они отставали, говорили старички.

Итак, сейчас они ужинали, а старый уличный фонарь лежал, как сказано выше, в кресле возле теплой печки, и ему казалось, будто весь мир перевернулся вверх дном. Но вот старик сторож взглянул на него и стал припоминать все, что им довелось пережить вместе в дождь и в непогоду, в ясные, короткие летние ночи и в снежные метели, когда так и тянет в подвальчик, - и старый фонарь словно очнулся и увидел все это как наяву.

Да, славно его проветрил ветер!

Старички были люди работящие и любознательные, ни один час не пропадал у них зря. По воскресеньям после обеда на столе появлялась какая-нибудь книга, чаще всего описание путешествия, и старик читал вслух про Африку, про ее огромные леса и диких слонов, которые бродят на воле. Старушка слушала и поглядывала на глиняных слонов, служивших цветочными горшками.

Воображаю! - приговаривала она.

А фонарю так хотелось, чтобы в нем горела восковая свеча, - тогда старушка, как и он сам, наяву увидела бы все: и высокие деревья с переплетающимися густыми ветвями, и голых черных людей на лошадях, и целые стада слонов, утаптывающих толстыми ногами тростник и кустарник.

Что проку в моих способностях, если нет восковой свечи? - вздыхал фонарь. - У стариков только ворвань да сальные свечи, а этого мало.

Но вот в подвале оказалась целая куча восковых огарков. Длинные шли на освещение, а короткими старушка вощила нить, когда шила. Восковые свечи теперь у стариков были, но им и в голову не приходило вставить хоть один огарок в фонарь.

Фонарь, всегда вычищенный и опрятный, стоял в углу, на самом видном месте. Люди, правда, называли его старым хламом, но старики пропускали такие слова мимо ушей - они любили старый фонарь.

Однажды, в день рождения старого сторожа, старушка подошла к фонарю, улыбнулась и сказала:

Сейчас мы зажжем в его честь иллюминацию!

Фонарь так и задребезжал колпаком от радости. «Наконец-то их осенило!» - подумал он.

Но досталась ему опять ворвань, а не восковая свеча. Он горел весь вечер и знал теперь, что дар звезд - чудеснейший дар - так и не пригодится ему в этой жизни.

И вот пригрезилось фонарю - с такими способностями не мудрено и грезить, - будто старики умерли, а сам он попал в переплавку. И страшно ему, как в тот раз, когда предстояло явиться в ратушу на смотр к «тридцати шести отцам города». И хотя он обладает способностью по своему желанию рассыпаться ржавчиной и прахом, он этого не сделал, а попал в плавильную печь и превратился в чудесный железный подсвечник в виде ангела с букетом в руке. В букет вставили восковую свечу, и подсвечник занял свое место на зеленом сукне письменного стола. Комната очень уютна; все полки заставлены книгами, стены увешаны великолепными картинами. Здесь живет поэт, и все, о чем он думает и пишет, развертывается перед ним, как в панораме. Комната становится то дремучим темным лесом, то озаренными солнцем лугами, по которым расхаживает аист, то палубой корабля, плывущего по бурному морю…

Ах, какие способности скрыты во мне! - сказал старый фонарь, очнувшись от грез. - Право, мне даже хочется попасть в переплавку. Впрочем, нет! Пока живы старички - не надо. Они любят меня таким, какой я есть, я для них все равно что сын родной. Они чистят меня, заливают ворванью, и мне здесь не хуже, чем всем этим высокопоставленным особам на конгрессе.

С тех пор старый уличный фонарь обрел душевное спокойствие - и он его заслужил.

Оценка: 4.6 / 5. Количестов оценок: 96

Помогите сделать материалы на сайте лучше для пользователя!

Напишите причину низкой оценки.

Отправить

Спасибо за отзыв!

Прочитано 4732 раз(а)

Другие сказки Андерсена

• Цветы маленькой Иды — Ганс Христиан Андерсен

  Однажды она спросила у студента, почему ее цветы завяли. Он рассказал ей чудесную историю о балах цветов. Той же ночью Ида проснулась и увидела...

• Лён — Ганс Христиан Андерсен

  Сказка Лён рассказывает о том, как прошла жизнь цветка. Он жил беспечно цвел на лужайке, наслаждался жизнью, но колья изгороди предупреждали его...

• Свинопас — Ганс Христиан Андерсен

  Однажды принц из маленького королевства надумал жениться на дочери самого императора. Послал ей подарки. Однако, они совсем не приглянулись...

• Петсон и Финдус: Именинный пирог — Нурдквист С.

  Сказка про то, как Петсон хотел испечь пирог на именины своего кота Финдуса, но все время у него все не ладилось! То муки в доме нет, решил...

• Король Дроздобород — Братья Гримм

  Сказка о гордой и надменной принцессе, которая насмехалась над всеми претендентами на ее руку и сердце и давала им обидные прозвища. Король...

• Маленькое привидение — Пройслер О.

  Сказка про Маленькое Привидение, которое жило в сундуке старого замка. Оно любило ночами гулять по замку, рассматривать портреты на стенах и...

Женя в стране Кузи

Головко А.В.


Уйка и Айка

Головко А.В.


Мне приснился странный загадочный сон, будто плыву я, папа, мама по Ледовитому океану ночью. На небе ни облачка, только звёзды и Луна, похожая на круглую льдинку в безбрежном океане неба, а вокруг – мириады звёзд, …

Кошачья верность

Головко А.В.


− Дружок, ты знаешь, как много написано про кошек, но про моих-то никто ни словечка… Нет, «мои» кошки не живут у меня в квартире, они – уличные, просто я о них знаю такое, что не …

Колючее привидение

Головко А.В.


Нелепый случай произошёл со мной этой ночью. Поначалу разбудили уличные звуки, похожие на кошачий плач, я глянул на светящиеся часы, они показывали без четверти час. Надо сказать, что весной под нашими окнами бывает особенно …

Какой самый любимый праздник всех ребят? Конечно, Новый год! В эту волшебную ночь на землю спускается чудо, всё сверкает огнями, слышен смех, а Дед Мороз приносит долгожданные подарки. Новому году посвящено огромное количество стихов. В …



В этом разделе сайта Вы найдете подборку стихотворений про главного волшебника и друга всех детей — Деда Мороза. Про доброго дедушку написано много стихов, но мы отобрали самые подходящие для детей 5,6,7 лет. Стихи про …



Пришла зима, а с ней пушистый снег, метели, узоры на окнах, морозный воздух. Ребята радуются белым хлопьям снега, достают коньки и санки из дальних углов. Во дворе кипит работа: строят снежную крепость, ледяную горку, лепят …



Подборка коротких и запоминающихся стихов про зиму и Новый год, Деда Мороза, снежинки, ёлочку для младшей группы детского сада. Читайте и учите короткие стихи с детьми 3-4 лет для утренников и праздника Нового года. Здесь …

1 - Про малютку-автобус, который боялся темноты

Дональд Биссет


Сказка о том, как мама-автобус научила своего малютку-автобуса не бояться темноты… Про малютку-автобус, который боялся темноты читать Жил-был на свете малютка-автобус. Он был ярко-красного цвета и жил с папой и мамой в гараже. Каждое утро …

2 - Три котёнка

Сутеев В.Г.

Небольшая сказка для самых маленьких про трех котят-непосед и их веселые приключения. Маленькие дети обожают короткие истории с картинками, поэтому, сказки Сутеева так популярны и любимы! Три котёнка читать Три котёнка - чёрный, серый и …

В далекие времена была прекрасная страна Фей и гномов. Вы уже знаете, что жили в ней добрые, умные, умелые и талантливые жители.

Каждый вечер в их домиках зажигались волшебные огоньки, которые давали свет и тепло.

А рядом – рядом была темная страна.


И хотели страну фей погубить разные злые колдуньи. Но все феи и их друзья гномы были настолько добрыми и искренними, что никакие злые желания не могли проникнуть в их страну

Однажды одна колдунья, пролетая над страной фей сказала -пусть исполниться первое злое желание любой феи, которая живет в этой стране

В это время, в одном чудесном домике маленькая феечка заглянула в печку.

Ей так понравились языки пламени.

Она протянула свою руку, но пламя обожгло ее

Ай, - воскликнула феечка, и топнула ножкой. Какой плохой огонь! Пусть он погаснет!

Отличное желание! - обрадовалась злая колдунья

И во всей стране фей стали гаснуть огоньки, которые давали свет ночью и согревали зимой.
(и медленно гаснет свет в окнах фейских домиков)

Феи вылетали из своих домов и удивлялись, что же произошло.
А маленькая Феечка поняла, что ее сердитое желание исполнилось. Она расплакалась, и рассказала что случилось
И тогда самая старая, мудрая фея сказала
Нашей беде можно помочь. Нужно найти добрых и искренних людей, готовых помочь нам. Если они сделаю фонарики и осветят ими нашу страну, у нас вновь появится огонь.

Маленькая Феечка полетела в одну деревню, и люди ей помогли.
И с тех пор, в память о том, что любые желания нужно загадывать и головой и сердцем, люди стали праздновать праздник Фонраиков.
Фонариков, которые светят и дарят нам радость и красоту.

И теперь мы сделаем фонарики, и спасем нашу маленькую страну Фей и Гномов.

Быстро сказка сказывается, да не быстро дело делается.

Ясный, солнечный день выдался в воскресенье. Папа взял Шурика в сельмаг и купил ему электрический фонарик, который сын давно просил.
По дороге довольный Шурик долго светил в лицо своему отцу, а во дворе - восхищённым ребятам.
Восхищённые ребята побежали к своим родителям просить деньги на фонарики.
Все ребята купили фонарики и радостно засветили в лица своим родителям. Родители жмурились и умилялись, а дети прыгали и смеялись.
Потом они светили в лица друг другу, в морды кошкам, собакам, коровам и лошадям, в глаза петухам, курицам, гусям и индюкам, а также на букашек и козявок. На всё вокруг светили без передышки.
Собаки скулили и лаяли. Кошки ничего не понимали. Курицы тоже не понимали ничего. И сами-то ребята ничего не понимали, тратя батарейки попусту. Хотя бы вечера дождались. Куда там! Светили вместе с солнцем.
- Не то делаем, - понял Валерик, - давайте будем зажигать фонарики в карманах друг у друга! К примеру, я свой фонарик зажгу в кармане у Алексея, а Алексей свой карман, то есть свой фонарик зажжёт… нет, ну да - в моём кармане…
- Я сам в своём кармане зажгу свой фонарик! - заорал Алексей. - Зачем же мне его в чужой карман пихать?
И ребята уже вовсю зажигали и выключали в своих собственных карманах свои собственные фонарики.
- А ну-ка я в твоём кармане зажгу, - сказал Алексей Валерику.
- Ага! Что я говорил! Так интересней! - заорал Валерик, подставляя свой карман.
Менялись фонариками и зажигали во всех карманах.
- Не то делаем! Совсем офонарели! Айда в подвал! - заорал Валерик.
Ребята кинулись в подвал и долго там светили друг другу в лица.
Вконец ослеплённые, они вылезли на солнце, и самый маленький Алёшка закричал:
- А у меня, ребята, сам фонарик офонарел… клянусь, совершенно не зажигается…
Ребята стали пробовать свои фонарики, у некоторых ещё горели.
- Ничего, - сказал Валерик, - приобретём батарейки - и снова вперёд!
И ребята побежали за новыми батарейками.
И пошло всё сначала.
Но вскорости Алёшку позвали домой, хотя ужасно не хотелось уходить от своих товарищей, потому что у него ещё горел фонарик. Хотя кошки и собаки попрятались. Петухи и курицы разбежались. Козявки и букашки влезли в землю, а вот индюки никакого внимания на фонарики не обращали, и поэтому светить на них было совсем неинтересно.
Но фонарик у Алёшки ведь горел…
На другой день утром Алёшка сразу вспомнил о своём фонарике. Папа с мамой ушли на работу, а бабушка ещё спала. Обычно она собирала внука в школу. Алёшка ходил в первый класс. И вот первым делом, проснувшись, он осветил своим фонариком настенные часы. Как раз в это время бабушка обычно просыпалась. Но вчера она, наверно, умаялась за день и продолжала спать.
- Не буду включать свет, - решил Алёшка.
И он тихо вышел на цыпочках в другую комнату, освещая путь фонариком.
Сам умылся, оделся, попил молока. Уложил в сумку книжки.
«Вот он где, фонарик, пригодился, - подумал Алёшка и спрятал его под подушку. - Интересно, что сейчас другие ребята делают со своими фонариками?»
- Вставай, Алёшка, - проснулась бабушка.
- Спи, спи, бабуся, - ответил внук и вышел из дому.